Наемник мертвых богов - Страница 34

– Вот такие дела, парень, – вздохнул Морайх, глядя, как Халлис купает сына в корыте. – Так что вы своих деток берегите. Жаль будет, если что случится. Уж такие детки славные.

В это самое мгновение из комнаты донесся вскрик Ахатани и заливистый хохот Тайона. Я вскочил и рванулся в комнату, чуть не выломав дверь, Морайх – за мной.

Картина нам представилась редкостная.

Посреди комнаты в воздухе висела жуткая колдунская рожа без всяких признаков остального тела. На роже было написано безграничное изумление, и я могу ее понять: Тайон хохотал во все горло и швырял в рожу игрушками. Разумеется, силенок у него еще маловато, и игрушки до рожи не долетали, но целенаправленность бросков была очевидна. Рядом с Тайоном застыла Ахатани с моим тяжелым мечом в руках.

Морайх издал прерывистый вздох. Тайон обеими ручонками схватил тыковку-погремушку и запустил роже в нос. На сей раз он попал. Рожа возмущенно сплюнула и исчезла. Ахатани бессильно уронила меч и села прямо на пол.

– Что это такое? – чуть надтреснутым голосом спросила она.

– Очередная попытка нападения, – ответил я. – Не бойся. Это не опасно. В мой дом с помощью магии проникнуть нельзя. Это только морок.

– Я поняла, – кивнула Ахатани.

– А с мечом на него собиралась кидаться?

– Я и бросилась поначалу, – призналась Ахатани, – пока не сообразила. Потом думала тебя позвать, но Тайон так обрадовался. Я не хотела портить ему веселье.

– Но ребеночек мог перепугаться до смерти! – в ужасе воскликнул Морайх.

– Ребеночек! – с чувством произнес я. – Хотел бы я видеть чудище, способное напугать этого ребеночка! Он сам, кого хочешь, напугает. Жаль, Тенхаля тут не было. Они бы вдвоем порадовались. У детей так мало развлечений.

Но шутки шутками, а мне это здорово не понравилось. Вурдалак, оборотни, рожа… кто будет следующим?

Кто был следующим, я так и не узнал, и как он проник в дом – тоже: ведь Ахатани закладывала ставни. Когда мы заглянули в комнату, услышав подозрительный шум, Тайон и Тенхаль продолжали мирно спать в колыбельке. Но от колыбели к окну тянулся кровавый след. Окно распахнуто настежь, постель перевернута, колыбель стоит задом наперед, а рядом валяется кинжал с эльфийскими письменами. Я даже ужас испытал. Мне показалось, что мир разломился на части и обрушился на меня. Я был погребен под его обломками. Мне было трудно дышать. Так значит, все-таки эльфы!

Ахатани тихо застонала.

– Тайон в порядке, – прошептал я. – Спит. Не буди.

Она кивнула.

– Позови сюда Тенаха. Я больше не хочу оставлять детей одних, даже когда спят. А мне надо поговорить с Морайхом.

Ахатани снова кивнула и вышла. Через некоторое время дверь приотворилась. В комнату на цыпочках вошел Тенах, босой и вооруженный. Я оставил его с детьми и вышел искать Морайха. Хорошо, что он еще не уехал. Говорить по-эльфийски я умею, а вот грамоту их знаю еле-еле. Не научил меня Гимар толком, не успел. Конечно, повозившись денек-другой, я и сам бы смог с грехом пополам прочитать надпись, но мне некогда ее разбирать по складам. Морайх сделает это лучше.

– Что случилось? – встревоженно спросил Морайх. – На тебе лица нет. Не заболел? Сядь, глотни водички… нет, лучше вина!

Добрая душа Морайх, ничего не скажешь.

– Что с тобой, парень?

Я кратко рассказал. Морайх недоуменно пожал плечами.

– Даже не знаю, что обо всем этом и думать.

– А вот об этом? – я протянул ему кинжал. Морайх взял его в руку и принялся сосредоточенно рассматривать, сопя и пыхтя от усердия.

– Это стихи, – наконец объявил он.

– Прочти, пожалуйста, – попросил я.

И Морайх медленно произнес эльфийские слова.

– Звезды сметают туман в стога – Выйдет луна и съест. Там, где проходит граница трав Должен гореть костер. Всадник приедет через луга. Вереск звенит окрест. Если сталь укротит свой нрав, Кончится давний спор.

– Занятная штука – эти эльфийские стихи, – сказал Морайх. – Никогда ничего толком не понять, а со смыслом. Сами они их, во всяком разе, понимают. Странная надпись. Я этих стихов не знаю. Похоже на одну старую эльфийскую песню, но там слова немного другие…

И Морайх мечтательно улыбнулся, припоминая песню.

– Да нет, песня здесь не при чем, – нетерпеливо сказал я. – Прочти-ка еще разок, сделай милость.

Морайх удивился, но прочел.

– Зачем тебе? Это ведь просто стихи.

– Не просто, – возразил я. – В них указаны время и место. Сам посмотри. «Звезды сметают туман в стога» – когда уляжется вечерний туман. «Выйдет луна и съест». Очевидно, полнолуние.

– А что такое «граница трав»? – заинтересовался Морайх.

– Шут его знает, – пожал плечами я. – На месте разберемся. Должно быть, там два луга с разными травами.

– Где это – там?

– Смотри дальше: «через луга, вереск звенит», и все такое. Дикие луга за вересковой пустошью. Есть в наших краях такое место.

– А что значат слова про сталь, которая должна укротить свой нрав, и тогда все кончится хорошо?

– Тоже не очень понимаю. Может, туда нельзя идти с оружием. Или обнажать оружие. Себе дороже. Но уж это – нет!

Я решительно встал.

– Что ты собираешься делать?

– Поеду туда. Сегодня как раз полная луна. Если выехать, не медля, как раз вовремя успею.

– Ты обязательно хочешь ехать? – Морайх, похоже, не хотел меня отпускать.

– Обязательно. Это наши дети. И я должен выяснить, кто к ним лапы тянет. А узнаю – отрежу!

– Слушай, парень, по-моему, ты немного не в себе. Может, лучше я поеду? – предложил Морайх.

– Если ты и впрямь хочешь мне помочь, оставайся здесь. Мне будет спокойнее. Тенах, конечно, глаз с детей не спустит, но если ты за ним приглядишь, вернее будет.