Наемник мертвых богов - Страница 26

Тюфяк еще теплый. Пока он не остыл, я еще смогу взять след.

– Постарайтесь никого сюда не пускать. Заложите дверь чем-нибудь изнутри, – распорядился я. – Я попробую найти настоятеля Тенаха.

Бойцы сосредоточено кивнули. Они бросились выполнять мой приказ без малейшего промедления. Хоть и недоучены они, но что они усвоили, усвоили на совесть.

Я лег на тюфяк между ножом и стрелой, открыл флягу и сделал два глотка. Потом закрыл крышку, положил флягу рядом с собой и начал размеренно нараспев произносить слова, которые поведут меня по следу, куда бы он ни шел.

О том, что случилось с Тенахом, я знаю с его слов.

На сей раз все было не так, как обычно. Когда наслаждение сомкнуло Тенаху веки, он продолжал видеть. Он видел ее лицо, широко распахнутые серые глаза. Они становились все ближе, все больше. Тенах продолжал глядеть в них. Перед ним были два колеса, бешено крутящиеся, серые от мелькания спиц. Сквозь них надо было пройти, но он не знал – как, и колеса продолжали крутиться, делаясь все больше, заслоняя собой окружающее, загоняя Тенаха в какой-то угол мира. Храм исчез, были только колеса.

Потом что-то случилось со временем. Колеса не приостанавливались, они крутились все так же быстро – и медленно. Тенах видел каждую спицу и свободное пространство между ними. И он прошел между двух спиц.

Когда он оглянулся, колеса исчезли. Он стоял на земле. Вокруг него расстилался ровный серый туман, такой густой, что Тенах собственных ног не различал.

– Пойдем, – раздался шепот Халлис у самого его уха. Тенах снова оглянулся: никого и ничего. Он чувствовал пальцы Халлис, словно она держала его за руку, но самое Халлис нигде не было видно.

– Иди же, – шептала невидимая дорога, – иди…

И он пошел, повинуясь прикосновению руки, пошел вслепую.

– Все хорошо, – шелестел туман.

Прохладная листва касалась его щеки и исчезала, туман дышал знакомым дыханием Халлис.

– Ничего не бойся, – шуршали незримые песчинки под ногами.

И внезапно туман исчез.

Тенах не мог рассказать мне, что он увидел в Мире Богов. Даже назвать не смог. Для человеческого глаза во всем этом нет ни логики, ни даже смысла. Его ошарашенный разум тщетно пытался вместить – или хотя бы совместить между собой увиденное.

– Говори, смертный, – услышал он.

Тенах меж тем озирался. Понятно, что в жутком тумане он не видел Халлис, но здесь…

– Где Халлис? – невольно спросил он.

– Лестница, по которой ты поднялся, не может подняться вместе с тобой.

– Но это несправедливо! – возмутился Тенах.

– Не более, чем смерть или рождение. Говори, смертный. Зачем ты пришел?

– За помощью! – ответил Тенах.

– Мы не можем вам помочь. Прежние Боги одряхлели, и мы думали, что справимся с делом лучше, но мы ошиблись. Время нашей власти не пришло, и мы ничего не можем для вас сделать. Особенно сейчас, когда Силы Зла стоят между нами и людьми.

Тенаха потрясла горечь, звучавшая в голосе Бога. И он понял – раз и навсегда – что Бог, каким бы он ни был, не может солгать человеку.

– Но нам как раз и нужна помощь против Сил Зла! – выкрикнул Тенах.

– Время этой битвы еще не пришло, и клинки для нее еще не выкованы.

– А когда будут? – упорствовал Тенах.

– Не спеши. К ним ты будешь иметь только косвенное отношение. Не твоими руками их ковать.

– Но сейчас-то нам что делать? Лечь и отдыхать на растерзание всякой мрази? Их ведь и оружие не берет. Только у Наемника… да ведь он на всех мечей не наделает.

– Пусть будущий владелец меча сам разжигает огонь в горне, – последовал ответ. – Пусть отдаст ему свое дыхание. И пусть раскаленный меч перед закалкой коснется его обнаженной груди.

Тенах представил себе боль от ожога и ужаснулся.

– Это ужасно! – вырвалось у него.

– Другого средства нет. Только меч, закаленный человеческой болью, может защитить от того, что чуждо всему человеческому.

– Я запомню, – прошептал он.

– Твое время окончилось. Возвращайся, смертный.

Тенах поклонился и повернулся, чтобы уйти. И вдруг его что-то кольнуло в спину, и он почувствовал, что падает. И откуда-то снизу, из немыслимой дали, раздался крик Халлис.

Он пришел в себя в объятиях Халлис. Ее сильные руки крепко сжимали его. Он дрожал всем телом и задыхался.

– Живой, – плача шептала Халлис и целовала его глаза, губы, щеки, – живой!..

– Что случилось? – простонал Тенах.

– Не знаю. Все было в порядке, и вдруг ты исчез. Я потянулась за тобой… – и Халлис снова и снова ощупывала легкими поцелуями его лицо.

Усилием воли Тенах подавил дрожь.

– Все хорошо. Я живой. Ты живая. Вообще все замечательно, – он прижал Халлис к себе покрепче.

– Я знаю, – он отпустил ее, она чуть слышно всхлипнула, вытерла мокрые глаза и улыбнулась. – Ты не бойся, я уже совсем не плачу.

Они сели.

– Где мы? – спросил Тенах, подавленно озираясь вокруг.

Халлис покачала головой.

– Я думала, ты знаешь.

Вокруг, сколько глаз хватало, расстилался черно-серый гранит. Кое-где горели костры. Странно, но их огонь не давал света. Просто раскаленная добела желтизна пятнами проступала на темном небе. Где-то высоко, недоступное обычному взгляду, сияло черное солнце. Должно было сиять. Ведь теней без света не бывает.

Тени окружали Халлис и Тенаха со всех сторон, но предметов, которые могли бы их отбрасывать, не было. Только тени, сами по себе. Тени деревьев. Тени домов. Тени летящих птиц и идущих людей. Они жили своей жизнью, медленно смещаясь вслед за продвижением невидимого солнца по черному небу. Невидимого? Может, даже несуществующего? Но тени существовали. Тени стен и повозок, яблок и котов. Из-за отсутствия предметов они сами время от времени начинали на мгновение казаться предметными, вещественными. Они делались чудовищно искаженными, но реальными, обретая призрачную плоть и вновь лишаясь ее. Но форма этой плоти соответствовала не форме предмета, а лишь форме тени.